Дэвид Герролд - Дело человека [Дело для настоящих мужчин]
Можно легко пристраститься к чувственному восприятию иного мира. Слишком притягательно.
Наконец, я остановился. Я больше не мог медлить. Вставил магазин в винтовку и выключил оба предохранителя. Тронул лучом один из стогов на другом конце поля. Нажал спусковой крючок.
Кто-то толкнул меня в плечо и стог взорвался.
Я включил оба предохранителя и поднял защитный щиток шлема.
Да, стог взорвался.
Предполагалось, что АМ-280 была без отдачи, но это было не так. Никакое оружие не бывает совсем без отдачи. Надо быть осторожным с автоматическим оружием, потому что оно может «навалиться» на вас. Это и случилось со мной здесь. Вместо того, чтобы пробить дыру в стоге, я сделал в нем вертикальный разрез.
Я опустил защитный щиток, выключил предохранители и взорвал еще один стог. Я пробовал еще три раза, пока смог контролировать оружие достаточно хорошо, чтобы пробивать им дырки. Трюк был в том, чтобы сосредоточиться на конце луча и наклоняться на работающую винтовку, сдерживая ее. Я разрезал последние два стога просто, чтобы посмотреть, можно ли использовать винтовку, как топор. Можно. Прекрасно.
Может, я даже смогу ею разрезать хторра пополам.
Если не считать, что не знаю, представится ли мне такая возможность.
Я вернулся в машину, положил винтовку в чехол и запер ее в багажнике, шлем тоже. Я ехал к баракам, чувствую себя до смешного счастливым. Словно я что-то доказал себе, хотя и не знал, что именно.
33
Когда я вошел, на постели стоял ящик. Внутри была форма с соответствующими звездочками. Только одна. Предполагалось, что их будет две. Типичная армейская эффективность — в срок всегда выполняется только половина работы. Я достал ее и оглядел. Что-то вызывало во мне неясно тревожное чувство, и совсем не постэффекты пьянства прошлой ночи. Я выблевал большую часть алкоголя, прежде чем он успел попасть в мое кровяное русло, а «Протрезвин» нейтрализовал остаток до того, как он смог нанести мне реальный ущерб. Нет, это было нечто иное, но я не смог понять что. Я просто знал, что если не буду чувствовать себя правильно, надевая эту форму. Она досталась… слишком легко.
Все еще размышляя, я повесил ее в шкаф.
Я был в душе, когда ввалился Тед. Он даже не снял одежду, просто шагнул под душ и держал голову под струями.
— Доброе утро, — сказал я.
— О, — сказал он, — уже утро?
— Немного поздновато. — Я вытолкал его из-под душа, чтобы прополоскаться. Он осел на стену.
— Какой сегодня день?, — спросил он.
— Воскресенье.
— Какого года?
— Все того же. — Я вышел из-под душа и схватил полотенце. Сейчас мне вообще не хотелось говорить с Тедом.
Я был полуодет, когда он зашлепал из ванны за мной. — Эй, Джим, — начал он.
— Что?
— Я извиняюсь, что отсутствовал вчера вечером. То есть сегодняшней ночью. Или этим утром. Вещи просто ушли от меня, вот и все.
— О.
Ему следовало почуять мою холодность. — Слушай, ты должен понять — пытаясь установить некоторые связи, я делаю это для нас! И я их установил! Вчера я даже не был ни на одном заседании.
— О. — Тогда он должен был пропустить сцену в конференц-холле. Я не стал спрашивать.
— Нет. Я вел разведку.
— Я убежден.
— Слушай, это окупилось! Я получил назначение в Корпус Телепатии. Приступаю к обязанностям в среду. Мне должны поставить один из новых широкополосных имплантантов.
— О, ужасно.
— Правда, Джим! — Он схватил меня за плечи. — Перед чумой вступить в Корпус было Божьим Подарком или по меньшей мере именным актом конгресса. Теперь они в таком отчаяньи, что даже хотят отказаться от психологических тестов.
— Их можно понять.
— Нет, ты знаешь, что я имею в виду.
Да, я знал. — Что ты еще сделал для нас?
— Извиняюсь, Джим. Я поговорил о тебе, но ты не специалист. У меня образование электронщика. И я смогу путешествовать.
Я оттолкнул его и направился к шкафу.
— Послушай, это не все. Помнишь хторра, которого взяли живым?
— Да?…
— Ну, я посмотрел его прошлой ночью. Он изумителен!
— О?…
— Да, я встретил девушку, о которой ты рассказывал, Джиллианну! Ты был прав. Она действительно штучка! Потому меня и не было ночью. Я потратил ночь на нее. Она в этом проекте и взяла меня посмотреть не него. Действительно необычно. Было время кормления и…
— Тед! Хватит!
— Что?
— Я не хочу слышать об этом, окей?
Он глядел в замешательстве: — Ты уверен?
— Уверен.
Он вглядывался в меня: — Ты в порядке?
— Все прекрасно.
— Ты расстроился, что я не зашел за тобою, чтобы ты тоже посмотрел не него?
— Нет, не расстроился.
— … потому что если это так, Джимбо, я извиняюсь, но приглашение было на одного. Если понимаешь, что я имею в виду.
Я оттолкнул его и начал одеваться.
Он сказал: — Эй, у тебя тоже будет шанс. Они собираются показать его на конференции сегодня днем! Его повезут в отель прямо сейчас.
Я игнорировал его. И открыл дверцу шкафа.
— Эй!, — сказал Тед. — Ужасно! Они уже прислали мне форму! Великолепно! — Я отступил и он снял ее с вешалки: — Как я выгляжу? Лейтенант Теодор Эндрю Нэтениэл Джексон?
— Э-э… — Я не стал спорить. Закрыл рот и вернулся в ванную причесаться.
— О, выходи, Джон, не порть игру! Поздравь меня!
— Поздравляю.
— Похоже, ты не это имеешь в виду!, — запричитал он.
— Извини. Я бы лучше спал прошлой ночью, зная, что ты помогаешь защищать Америку.
— Ну, это твои проблемы.
— Не сломай дверь, когда будешь уходить, — сказал я.
Он не сломал.
— Дерьмо, — сказал я.
34
— Эта штука заряжена?
Я поднял глаза. Говоривший был одним из эксцентрично выглядевших офицером, среди которых я оказался, с тех пор как вылез из чоппера.
— Да, сэр. Заряжена.
— Чей приказ?
— Специальные Силы.
Он покачал головой: — Извини, солдат. Не здесь. Это операция регулярной армии. — Тем не менее тон, которым он это сказал, означал настоящую армию.
Я глянул на его полоски. — Майор, — сказал я, — я получил приказ стоять именно здесь, носить этот шлем и держать эту винтовку. Мне приказали делать это, потому что в клетке за этой занавеской есть большая пурпурно-красная гусеница — людоед. По теории, если тварь как-нибудь вырвется, предполагается, что я остановлю ее.
Майор положил мне руку на плечо и подвел к углу сцены. Главный занавес был еще закрыт. — Сынок…. — тепло начал говорить он.
— Не называйте меня «сынок». Я офицер.
— Лейтенант, — сказал он холодно, — не будьте болваном. Я хочу, чтобы вы ушли со сцены, и другой дергунчик тоже. — Он показал на человека с винтовкой на другом конце сцены. Я обменялся с ним не более чем двумя словами. Я знал о нем лишь то, что его имя Скотт и что он заика.
— Извините, сэр. Я не могу сделать это.
— Послушай, дурак. По условиям устава конференции предполагается, что это полностью гражданская операция. Военные только оказывают дополнительную помощь и держатся очень низко. Я приказываю вам уйти со сцены.
— Да, сэр. Вы дадите приказ в письменном виде, сэр?
Он заколебался. Потом сказал: — Послушайте меня, стеклянные стены этой клетки покрыты напыленными кремниевыми монокристаллическими волокнами. Вы всерьез думаете, что это животное сможет проломиться сквозь такие панели?
— Не имеет значения, что я думаю, сэр. Вы дадите мне свой приказ в письменном виде?
— Кто ваш командир?, — нахмурился он.
Я мог бы поцеловать его за вопрос. — Дядя Айра, — ответил я.
— Понятно…. — сказал он медленно. Я почти видел, как перекатывались шарики в его башке. — То есть это его приказ?
— Да, сэр.
— Что ж, — ему хотелось что-то сказать, — … включите предохранители. Мне не нужны никакие инциденты.
— Да, сэр.
— Хорошо. Благодарю вас. Займите свой пост.
Я вернулся к боку клетки. Как только майор покинул сцену, я снова выключил предохранители.
Через несколько минут мимо прошла доктор Цимпф. Она бросила взгляд на меня, на лейтенанта на другом конце сцены и нахмурилась. На момент она исчезла позади сцены, а когда вернулась, направилась прямо ко мне.
— Лейтенант?
Я поднял защитный щиток: — Мэм?
Очевидно, она не узнала меня в шлеме. Прекрасно. Она сказала: — Вы не против, если встанете за кулисами, где аудитория не сможет видеть вас?
— Мне кажется, вы говорили, что эти твари опасны.
— Я говорила и это действительно так. Но я хочу, чтобы вы не были на виду. Пожалуйста?
Я обдумал это. — Конечно. Нет проблем. — И передвинулся. Она пошла поговорить со Скоттом на другом конце и он сделал то же самое.
Доктор Цимпф помахала помощнику, им был Джерри Ларсон из секции Молли Партридж. Я удивился, что он делает здесь. Он помахал еще кому-то за сценой и лампы на ней переключились в тусклый красноватый цвет, а после нескольких замеров какими-то хитроумными светодатчиками доктор Цимпф была удовлетворена. Она кивнула Ларсену и тот с другим помощником начали отодвигать занавеси со стеклянной клетки с хторром.
